Станет ли когда-нибудь реальностью научная фантастика
Как научные достижения находят воплощение в гаджетах и технологиях, которыми пользуется огромное количество людей? И можно ли построить успешный бизнес на научных разработках? Об этом корреспондент проекта «Нано100. Люди» поговорил с Андреем Меркелем, генеральным директором «Фабрики Промдизайна» — технологической компании наноцентра «Техноспарк».
— Чем отличается менеджмент в инновационном бизнесе от какого-нибудь другого?
— У меня проектный стиль управления. Есть проект. Есть ближайшая точка принятия решения. До нее надо дойти. Для того, чтобы до нее дойти, надо решить ряд задач. Потом сесть, посмотреть, к чему это привело. Сгенерировать новые пять шагов, новую цель, и тоже пройти этот путь. На самом деле, мне больше интересен процесс. Результат для меня важен, так как он показывает направление шагов. Когда до него доходишь, надо понимать отчетливо, что это не финал, это просто более крупная веха, которая позволяет остановиться, выйти из текущих задач и посмотреть на свою работу в целом, все проанализировать, обсудить со специалистами со стратегическим мышлением.
— То есть бизнес в области новых научных разработок позволяет вам в полной мере развернуть свой талант менеджера-проектировщика?
— Знаете, мне всегда хотелось заниматься чем-нибудь из области проектирования, дизайна и бизнес-процессов. Я как-то интуитивно понимал, что у меня получается, а что нет. Например, пока учился в институте — занимался бизнесом, связанным с дизайном. Но тогда я хотел чего-то большего, более сложной деятельности. Сейчас у меня настолько все непросто, что иногда трудно со всем этим разбираться. Но потихоньку решения приходят — положительное движение идет по всем проектам. Я научился работать в режиме жесткой многозадачности.
— А кто у вас в подчиненных, инженеры? Не является ли это еще одной трудностью — ведь сложно находить общий язык с разработчиками?
— Непосредственно с людьми науки, я, слава богу, не общаюсь. Работаю с промышленными дизайнерами, маркетологами, юристами, бухгалтерами. А насчет инженеров — они ведь разными бывают… Не нужно быть инженером высшего уровня, чтобы сделать что-то инновационное. В этом деле важна не столько крутость, сколько умение работать над конкретной узкой задачей в рамках какого-то большого проекта, глобальной цели.
— Эти глобальные цели придумываете вы? Бывает, что идеи внезапно возникают?
— Да. Постоянно такое бывает. И я их всегда записываю. Вообще, сейчас длинный список таких идей есть.
— Пример одной яркой идеи привести можете, если это не секрет?
— Ну, из-за большого объема переписки сейчас мне очень хочется ее оптимизировать, скрестив e-mail с менеджером задач. Перепробовал кучу этих программ, и у меня появилось свое видение, как значительно облегчить работу в них. Я представляю, как сделать электронную почту, например, более удобной, чтобы можно было пользоваться ей на лету. Это что в голову пришло первое, а так можем список посидеть, пообсуждать. Хотите?
— Спасибо, это, видимо, надолго. Вы считаете, что это будет инновацией?
— Инновация — это некий переход деятельности на новый уровень. Самым крутым инноватором прошлого столетия был Генри Форд, конечно. Он запустил конвейер. Это не было научной разработкой, но это настолько изменило автомобилестроение и вообще все, что связанно с промышленностью… Поэтому, безусловно, это — технологическая инновация. Сейчас понятно: многое, что было когда-то изобретено, — не доработано, и там нужны фундаментальные исследования.
Однако не все инновации порождает фундаментальная наука. Например, у нас есть проект, связанный с квадрокоптером — летающим роботом, или, как его еще называют, дроном. Это чисто прикладная технология. Мы при помощи этого дрона создаем симулятор полета птицы. Пользователь надевает стереоочки. И оказывается в виртуальной реальности. Программированием такой виртуальной среды занимались разработчики из Швейцарского университета. В общем, человек погружается в эту среду. Он лежит на специальной платформе, которая движется по шести степеням свободы пока, будет больше. Эта система полностью воссоздает полет сокола. То есть эти самые приводы платформы передают тебе физические ощущения полета. Сокол — это не воробей, он — птица парящая. И вот пользователь начинает двигать руками, словно крыльями, и управляет процессом. Вот это — новый продукт. Сейчас мы пытаемся со швейцарцами договориться и вывести его на рынок России. То есть производить здесь и продавать в наши развлекательные центры. Так вот — это инновация? Я думаю — да. Там есть существующие технологии и их интеграция, но какого-то нового научного открытия там нет.
Конечно, у нас в стране есть много серьезных научных открытий, достижений, но они так и остаются просто открытиями. Хотя, в принципе, им можно найти применение. Но нужно ли это применение кому-то? Тут встает вопрос: как это реализовать на рынке, как наладить связь с потребителем? Для этого созданный продукт должен быть не просто новым, а изменяющим реальность. Например, лазерщики наши. Не так давно разработали пикосекундный лазер — это устройство с очень короткой длиной волны, которая в тысячу раз меньше нано. Это уникальная технология, научная разработка, которая не стала инновацией до тех пор, пока ей не нашли практическое применение, пока не стали ее использовать, например, для обработки поверхности микросхем.
— То есть инновация — это когда какое-то научное открытие или новая технология становится востребованной на рынке, все верно?
— Примерно так, но инновация не обязательно должна быть технологической, она может быть даже культурологической. Вот Google, например, начал к своим сотрудникам по-другому относиться, начал им условия супер-комфортные предоставлять, раньше этого компании не делали. Это инновация? Да! Потому что у них кардинально поменялось отношение к работникам.
— По-вашему, справедливо ли утверждение, что инноваторы работают на благо прогресса?
— Ну, прогресс. Я это слово не очень понимаю. Прогресс — это какое-то развитие, хотя развитие — более комплексное понятие…
— А прогресс, который описан в научной фантастике, — вы верите в него? Как думаете, сильно изменится наша жизнь лет через 30?
— Очень люблю научную фантастику. Особенно Лема, Шекли, Стругацких. А к чему это приведет… Сейчас, судя по многим признакам, наступает четвертая технологическая революция. Есть прогнозы, основанные на глубоком анализе. У нас этим, например, занимается Центр стратегических разработок «Северо-Запад». Они делают постоянно форсайты разных технологических сфер: инжиниринг, промдизайн, электроника, робототехника. Сейчас в Германии создается новая промышленность — четвертая технологическая платформа. Там высокая степень автоматизации, почти все работает без человека. Еще, безусловно, будет развиваться альтернативная энергетика, роботизированные машины. Google уже запустил беспилотные такси в Нью-Йорке. Вызываешь такси, садишься, а внутри никого нет. Выбираешь адрес, и машина сама тебя везет, куда нужно. Соответственно, мы пока до конца не осознаем, чем это все грозит… Машин, скорее всего, станет намного меньше.
— Могут быть какие-то негативные последствия?
— Ну, смотря для кого. В целом для человечества будут, скорее всего, только бонусы. А вот если будут страны, которые не найдут свое место в этом процессе, то, наверное, им будет не очень хорошо… Да и вообще, если в жизнь воплотиться все, о чем писали Стругацкие и Лем — то тоже будет плохо. Честно говоря, мы не можем предсказать будущее, можем только что-то предположить. Все слишком быстро меняется, и технологические прорывы не поддаются прогнозу. Горизонт событий, которые все-таки можно предугадать, — не очень далекий.
Название статьи: Андрей Меркель: «Самым крутым инноватором прошлого столетия был Генри Форд»
Источник: «Русский репортер»
Ссылка: http://expert.ru/2014/12/28/red-andrej-merkel/
Автор: Полина Геллер
Фото: Дарья Слюсаренко
Дата: 28 декабря 2014
